Неточные совпадения
Он спал
на голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться
на пожарном сеновале; вместо подушки клал под
головы́ камень; вставал с зарею,
надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Тогда он не обратил
на этот факт надлежащего внимания и даже счел его игрою воображения, но теперь ясно, что градоначальник, в видах собственного облегчения, по временам снимал с себя
голову и вместо нее
надевал ермолку, точно так, как соборный протоиерей, находясь в домашнем кругу, снимает с себя камилавку [Камилавка (греч.) — особой формы головной убор, который носят старшие по чину священники.] и
надевает колпак.
И,
на ходу
надевая пальто, он задел рукой по
голове лакея, засмеялся и вышел.
Долли пошла в свою комнату, и ей стало смешно. Одеваться ей не во что было, потому что она уже
надела свое лучшее платье; но, чтоб ознаменовать чем-нибудь свое приготовление к обеду, она попросила горничную обчистить ей платье, переменила рукавчики и бантик и
надела кружева
на голову.
—
Наденьте совсем! — послышались советы, когда священник
надел на них венцы, и Щербацкий, дрожа рукою в трехпуговочной перчатке, держал высоко венец над ее
головой.
— Вздор! — сказал Ноздрев в ответ
на какое-то представление белокурого,
надел ему
на голову картуз, и — белокурый отправился вслед за ними.
Итак, отдавши нужные приказания еще с вечера, проснувшись поутру очень рано, вымывшись, вытершись с ног до
головы мокрою губкой, что делалось только по воскресным дням, — а в тот день случись воскресенье, — выбрившись таким образом, что щеки сделались настоящий атлас в рассуждении гладкости и лоска,
надевши фрак брусничного цвета с искрой и потом шинель
на больших медведях, он сошел с лестницы, поддерживаемый под руку то с одной, то с другой стороны трактирным слугою, и сел в бричку.
Ставши спиной к товарам и лицом к покупателю, купец, с обнаженной
головою и шляпой
на отлете, еще раз приветствовал Чичикова. Потом
надел шляпу и, приятно нагнувшись, обеими же руками упершись в стол, сказал так...
Одна очень любезная дама, — которая приехала вовсе не с тем чтобы танцевать, по причине приключившегося, как сама выразилась, небольшого инкомодите [Инкомодитé (от фр. l’incommоdité) — здесь: нездоровье.] в виде горошинки
на правой ноге, вследствие чего должна была даже
надеть плисовые сапоги, — не вытерпела, однако же, и сделала несколько кругов в плисовых сапогах, для того именно, чтобы почтмейстерша не забрала в самом деле слишком много себе в
голову.
Бурсак не мог пошевелить рукою и был связан, как в мешке, когда дочь воеводы смело подошла к нему,
надела ему
на голову свою блистательную диадему, повесила
на губы ему серьги и накинула
на него кисейную прозрачную шемизетку [Шемизетка — накидка.] с фестонами, вышитыми золотом.
Выйду сейчас, пойду прямо
на Петровский: там где-нибудь выберу большой куст, весь облитый дождем, так что чуть-чуть плечом задеть, и миллионы брызг обдадут всю
голову…» Он отошел от окна, запер его, зажег свечу, натянул
на себя жилетку, пальто,
надел шляпу и вышел со свечой в коридор, чтоб отыскать где-нибудь спавшего в каморке между всяким хламом и свечными огарками оборванца, расплатиться с ним за нумер и выйти из гостиницы.
Вожеватов. Еще как рад-то, сияет, как апельсин. Что смеху-то! Ведь он у нас чудак. Ему бы жениться поскорей да уехать в свое именьишко, пока разговоры утихнут, так и Огудаловым хотелось; а он таскает Ларису
на бульвар, ходит с ней под руку,
голову так высоко поднял, что того гляди наткнется
на кого-нибудь. Да еще очки
надел зачем-то, а никогда их не носил. Кланяется — едва кивает; тон какой взял; прежде и не слыхать его было, а теперь все «я да я, я хочу, я желаю».
Я приехал в Казань, опустошенную и погорелую. По улицам, наместо домов, лежали груды углей и торчали закоптелые стены без крыш и окон. Таков был след, оставленный Пугачевым! Меня привезли в крепость, уцелевшую посереди сгоревшего города. Гусары сдали меня караульному офицеру. Он велел кликнуть кузнеца.
Надели мне
на ноги цепь и заковали ее наглухо. Потом отвели меня в тюрьму и оставили одного в тесной и темной конурке, с одними
голыми стенами и с окошечком, загороженным железною решеткою.
В кабинете он зажег лампу,
надел туфли и сел к столу, намереваясь работать, но, взглянув
на синюю обложку толстого «Дела М. П. Зотовой с крестьянами села Пожога», закрыл глаза и долго сидел, точно погружаясь во тьму, видя в ней жирное тело с растрепанной серой
головой с фарфоровыми глазами, слыша сиплый, кипящий смех.
Лютов видел, как еще двое людей стали поднимать гроб
на плечо Игната, но человек в полушубке оттолкнул их, а перед Игнатом очутилась Алина; обеими руками, сжав кулаки, она ткнула Игната в лицо, он мотнул
головою, покачнулся и медленно опустил гроб
на землю.
На какой-то момент люди примолкли. Мимо Самгина пробежал Макаров,
надевая кастет
на пальцы правой руки.
Стремительные глаза Лютова бегали вокруг Самгина, не в силах остановиться
на нем, вокруг дьякона, который разгибался медленно, как будто боясь, что длинное тело его не уставится в комнате. Лютов обожженно вертелся у стола, теряя туфли с босых ног; садясь
на стул, он склонялся
головою до колен, качаясь,
надевал туфлю, и нельзя было понять, почему он не падает вперед,
головою о пол. Взбивая пальцами сивые волосы дьякона, он взвизгивал...
Клим поднял
голову, хотел
надеть очки и не мог сделать этого, руки его медленно опустились
на край стола.
Урядник
надел фуражку, поправил медали
на груди и ударил мужика по лысому затылку. Мужик отскочил, побежал, остановясь, погладил
голову свою и горестно сказал, глядя
на крыльцо школы...
Иван поднял руку медленно, как будто фуражка была чугунной; в нее насыпался снег, он так, со снегом, и
надел ее
на голову, но через минуту снова снял, встряхнул и пошел, отрывисто говоря...
— Ты знал, что
на это имущество существует закладная в двадцать тысяч? Не знал? Так — поздравляю! — существует. — Он снял шапку с
головы,
надел ее
на колено и произнес удивленно, с негодованием: — Когда это Варвара ухитрилась заложить?
Эти вопросы давно и часто тревожили его, и он не тяготился холостою жизнью; не приходило ему в
голову, как только забьется его сердце, почуя близость красоты,
надеть на себя брачные цепи.
Он торопливо хватал шляпку и салоп и, в суматохе, хотел
надеть салоп ей
на голову.
— Какой дурак, братцы, — сказала Татьяна, — так этакого поискать! Чего, чего не надарит ей? Она разрядится, точно пава, и ходит так важно; а кабы кто посмотрел, какие юбки да какие чулки носит, так срам посмотреть! Шеи по две недели не моет, а лицо мажет… Иной раз согрешишь, право, подумаешь: «Ах ты, убогая!
надела бы ты платок
на голову, да шла бы в монастырь,
на богомолье…»
Отец взял его одной рукой за воротник, вывел за ворота,
надел ему
на голову фуражку и ногой толкнул сзади так, что сшиб с ног.
И только эта догадка озарила ее, Анисья летела уже
на извозчике за доктором, а хозяйка обложила
голову ему льдом и разом вытащила из заветного шкафчика все спирты, примочки — все, что навык и наслышка указывали ей употребить в дело. Даже Захар успел в это время
надеть один сапог и так, об одном сапоге, ухаживал вместе с доктором, хозяйкой и Анисьей около барина.
Она стригла седые волосы и ходила дома по двору и по саду с открытой
головой, а в праздник и при гостях
надевала чепец; но чепец держался чуть-чуть
на маковке, не шел ей и как будто готов был каждую минуту слететь с
головы. Она и сама, просидев пять минут с гостем, извинится и снимет.
Новость облетела весь дом. Все видели, как Егорка потащил чемодан в сарай смести с него пыль и паутину, но дорогой предварительно успел
надеть его
на голову мимо шедшей Анютке, отчего та уронила кастрюльку со сливками, а он захихикал и скрылся.
Он пошел с поникшей
головой домой, с тоской глядя
на окна Веры, а Савелий потупился, не
надевая шапку, дивясь последним словам Райского.
Она машинально сбросила с себя обе мантильи
на диван, сняла грязные ботинки, ногой достала из-под постели атласные туфли и
надела их. Потом, глядя не около себя, а куда-то вдаль, опустилась
на диван, и в изнеможении, закрыв глаза, оперлась спиной и
головой к подушке дивана и погрузилась будто в сон.
Наконец глаза ее остановились
на висевшей
на спинке стула пуховой косынке, подаренной Титом Никонычем. Она бросилась к ней, стала торопливо
надевать одной рукой
на голову, другой в ту же минуту отворяла шкаф и доставала оттуда с вешалок, с лихорадочной дрожью, то то, то другое пальто.
Тут вдруг я бросил думать всю эту бессмыслицу и в отчаянии упал
головой на подушку. «Да не будет же!» — воскликнул я с внезапною решимостью, вскочил с постели,
надел туфли, халат и прямо отправился в комнату Макара Ивановича, точно там был отвод всем наваждениям, спасение, якорь,
на котором я удержусь.
Потом принялся с тою же медленностью
надевать ночной костюм: сначала уши заткнул ватой и подвязал платком, а другим платком завязал всю
голову, затем
надел на шею шарф.
Околоточный оглянулся и, увидав
на мостовой блинообразную шапку арестанта, поднял ее и
надел на завалившуюся назад мокрую
голову.
Обмыв там холодной водой мускулистое, обложившееся жиром белое тело и вытершись лохматой простыней, он
надел чистое выглаженное белье, как зеркало, вычищенные ботинки и сел перед туалетом расчесывать двумя щетками небольшую черную курчавую бороду и поредевшие
на передней части
головы вьющиеся волосы.
— О-о-о… — стонет Ляховский, хватаясь обеими руками за
голову. — Двадцать пять рублей, двадцать пять рублей… Да ведь столько денег чиновник не получает, чи-нов-ник!.. Понял ты это? Пятнадцать рублей, десять, восемь… вот сколько получает чиновник! А ведь он благородный, у него кокарда
на фуражке, он должен содержать мать-старушку… А ты что? Ну, посмотри
на себя в зеркало: мужик, и больше ничего…
Надел порты да пояс — и дело с концом… Двадцать пять рублей… О-о-о!
Привалову совсем не хотелось ехать к Половодову. Он пробовал сопротивляться, но Веревкин был неумолим и даже отыскал шляпу Привалова, которую сейчас же и
надел ему
на голову.
На голову надел ему куколь с осьмиконечным крестом.
А человек-то это шел наш бочар, Вавила: жбан себе новый купил, да
на голову пустой жбан и
надел.
Все равно,
надену я себе
на голову этот месяц заместо васильков.
Смотрят мужики — что за диво! — ходит барин в плисовых панталонах, словно кучер, а сапожки обул с оторочкой; рубаху красную
надел и кафтан тоже кучерской; бороду отпустил, а
на голове така шапонька мудреная, и лицо такое мудреное, — пьян, не пьян, а и не в своем уме.
И резинковые плащики чуть не
на самую
голову надевали, и под деревья становились, чтобы поменьше капало…
Он велел оседлать лошадь,
надел зеленый сюртучок с бронзовыми пуговицами, изображавшими кабаньи
головы, вышитый гарусом ягдташ, серебряную флягу, накинул
на плечо новенькое французское ружье, не без удовольствия повертелся перед зеркалом и кликнул свою собаку Эсперанс, подаренную ему кузиной, старой девицей с отличным сердцем, но без волос.
(
Надевает венок
на голову Снегурочки.)
Грановский напоминает мне ряд задумчиво покойных проповедников-революционеров времен Реформации — не тех бурных, грозных, которые в «гневе своем чувствуют вполне свою жизнь», как Лютер, а тех ясных, кротких, которые так же просто
надевали венок славы
на свою
голову, как и терновый венок. Они невозмущаемо тихи, идут твердым шагом, но не топают; людей этих боятся судьи, им с ними неловко; их примирительная улыбка оставляет по себе угрызение совести у палачей.
У самой реки мы встретили знакомого нам француза-гувернера в одной рубашке; он был перепуган и кричал: «Тонет! тонет!» Но прежде, нежели наш приятель успел снять рубашку или
надеть панталоны, уральский казак сбежал с Воробьевых гор, бросился в воду, исчез и через минуту явился с тщедушным человеком, у которого
голова и руки болтались, как платье, вывешенное
на ветер; он положил его
на берег, говоря: «Еще отходится, стоит покачать».
В тот же день проект был утвержден и Витберг назначен строителем храма и директором комиссии о постройке. Александр не знал, что вместе с лавровым венком он
надевает и терновый
на голову артиста.
— Смотрите, братцы! — говорил другой, поднимая черепок из горшка, которого одна только уцелевшая половина держалась
на голове Черевика, — какую шапку
надел на себя этот добрый молодец!
А пойдет ли, бывало, Солоха в праздник в церковь,
надевши яркую плахту с китайчатою запаскою, а сверх ее синюю юбку,
на которой сзади нашиты были золотые усы, и станет прямо близ правого крылоса, то дьяк уже верно закашливался и прищуривал невольно в ту сторону глаза;
голова гладил усы, заматывал за ухо оселедец и говорил стоявшему близ его соседу: «Эх, добрая баба! черт-баба!»
Тревожный звонок — и все бросаются к столбам, охватывают их в обнимку, ныряют по ним в нижний сарай, и в несколько секунд — каждый
на своем определенном месте автомобиля: каску
на голову, прозодежду
надевают на полном ходу летящего по улице автомобиля.
Отец дал нам свое объяснение таинственного события. По его словам, глупых людей пугал какой-то местный «гультяй» — поповский племянник, который становился
на ходули, драпировался простынями, а
на голову надевал горшок с углями, в котором были проделаны отверстия в виде глаз и рта. Солдат будто бы схватил его снизу за ходули, отчего горшок упал, и из него посыпались угли. Шалун заплатил солдату за молчание…